«Фаланстер» Москва, Малый
Гнездниковский переулок, 12/27, звонить о наличии по тел.
504-47-95
в издательстве Москва, Новинский 25 стр. 10, можно заказать доставку почтой
России, по Москве - курьером - звонить
+7 (903) 798-62-11
Вечеслав Казакевич
"За мной придет Единорог" проза,
художник Елена Фокина
Издательство Н. Филимонова, М., 2016, 256 стр.
Вечеслав Казакевич родился
в 1951 году в поселке Белыничи Могилевской области. Окончил филологический
факультет МГУ. С 1993 года живет в Японии. Автор книг стихов “Праздник в
провинции” (1985), “Кто назовет меня братом?” (1987), “Лунат” (1998),
“Ползи, улитка!”(2004), “Жизнь и приключения беглеца” (2006),
“Сердце-корабль” (2010), “Из вихря и луны” (2013). Изданы книги прозы: 落日礼讃(“Прославление заката”,
2004, в переводе на японский язык), “Охота на майских жуков” (2009).
Судьба главного героя
«Охоты» получает неожиданное продолжение в новой книге.
"Мне на презентации выпала честь представлять новую
книгу Вечеслава Казакевича "За мной придёт единорог". На
фотографии она вторая справа, рядом с предыдущей книгой того же автора
"Охота на майских жуков", которая публиковалась в
"Знамени" и, в общем, уже снискала некоторую известность как
изумительная проза не столько для детей, сколько про детей и про взрослых.
"Единорог" эту линию продолжает, вот только герой немного подрос,
и теперь этого почти что городского подростка-книгочея из райцентра
родители, можно сказать, бросают в глухой летней деревне на попечение
трудолюбивой деревенской родни. А что в деревне? Две лужи, дорога, по
которой не пройти, не проехать, туалет без задней стенки и полусумасшедшая
бабка, мамина мать, в наглухо застегнутом зимнем пальто и с мухобойкой в
руке. Два двоюродных брата, один из которых глухонемой, скрипучая кровать,
на которой умер дедушка, злые-презлые гуси с индюками и косоглазая тётка.
Таков антураж, с которого начинается наше совместное путешествие в Рай, в
Эдэм подросткового лета, первой подростковой любви, в колокольные,
праздничные перезвоны роскошной прозы, изнемогающей от собственной зоркости
и подросткового озорства автора, которому по возрасту пора бы уже к
"Исповеди" подбираться, а не сочинять про гигантских
черепах-Тортил, ворующих у белорусских подростков носки. Самое
удивительное, что всё в этой волшебной прозе правда от первого до
последнего слова, всё до того пропахло землёй, мочой, навозом, травами,
грушами, кровью и прочими земными запахами, до того точно и зорко описано,
что нет никакой возможности сомневаться, только охаешь и смеёшься, охаешь и
слюни пускаешь от восхищения, от сопереживания, от зависти к Казакевичу,
сумевшему вернуться на праздник собственного отрочества во всеоружии
Мастера слова - других таких удачных возвращений в нашей литературе не
знаю.
Всё в этой книге волшебно - от аннотации до иллюстраций.
Шедевр." писатель Эргали Гер
Ольга Ермолаева "Цыганский гипноз" Издательство Н. Филимонова, М., 2016
Ольга Юрьевна Ермолаева родилась в
Новокузнецке. Длительное время жила на дальневосточной станции Бира
(Хабаровский край); четыре детских года – в селе Подтёсово, на Енисее. Была
маршрутной рабочей в геологической приисково-разведочной партии на
Сихотэ-Алине; работала воспитательницей в детском доме для «трудных» детей
на станции Бира. Долгие годы занималась журналистикой. Окончила
режиссерско-театральное отделение Московского государственного института
культуры. С 1978 года заведует отделом поэзии журнала «Знамя». Принята в
Союз писателей в 1980 году. Стихи публиковались в центральной печати;
изданы сборники стихотворений «Настасья» (1978), «Товарняк» (1984), «Юрьев
день» («Советский писатель», 1988), «Анютины глазки» (Фонд русской поэзии,
Санкт-Петербург, 1999). Живёт в Москве. В этой книге представлены стихи
разных лет.
* * *
где мой Транссиб весной, моя тяга к дыму,
угольный шлак у школ (не держи, пусти!
лучше расстреляну быть, чем тобой любиму),
цепи платформ (пожалуйста, не гляди!) –
…что же я делаю, всё улыбаюсь Крыму,
только и знаю – его прижимать к груди…
…клуб и стройбат… детдом… уже не приеду.
лывы у станции, мо́кро и в сапогах.
где моё счастье – шлёндрать легко по свету?
где мои гонки – в ночь на товарняках?
всё отдала – чего нельзя исковеркать! –
каждый свой медный грош, нехитрый секрет…
детская мода – сквозь искры в ресницах зыркать:
в радужных пляшущих сферах выходит свет…
это метель ночная, Москва сырая,
это отчаянье (якобы торжество),
мой протопоп, в Пустозёрске своём сгорая,
«не позволяй, – кричит, – себе ничего!»
Андрей Баранов "Пятый угол" Издательство Н. Филимонова, М., 2016
* * *
Здесь были мы назад пятнадцать лет,
и на двоих один велосипед
размеренно скрипел звездою ржавой -
тяжёлый и немодный нофелет,
оставшийся ещё от той державы…
Май пикниками пах. И пахнет вновь.
И топчет утку селезень. Любовь…
Но Яуза теряется в болотцах,
и рубчатый на влажной тропке след
забыл другой, не наш велосипед,
а наш… Он обещал: ещё вернётся.
Ещё не раз: цветение воды,
оцепененье, таянье…
А жженье
в груди откуда?
Милая, звезды
далекое - той самой - приближенье.
Александр Страхов
"Поиски страны" Издательство Н. Филимонова, М., 2016
"С
трудом, но, как кажется, мне всё-таки удалось примирить друг с другом
взаимодействие и последователь-ность трёx частей: (псевдо)
«определенно-личной» (I),
«не-определенно-общественной» (II) и (условно) «военной» (III).
Это случилось, возможно, потому, что проблематика и образность всеx
этиx
частей были решены вполне приземлённо. Военная тема нова для моей Музы, но
появ-ление ее неизбежно. Моя семья имеет давние прочные связи с
Новороссией, и мысли о положении и справедливом устройстве этой части мира
меня не поки-дали последние полтора года. Впрочем, симпатии к людям,
ставшим жертвами геноцида, обмана и предательства, не нуждаются в какиx-то
семейныx
оправданияx, а
то обстоятельство, что сочувствующие Новороссии, в мире, в целом, и в
российской интеллигенции, в частности, оказались в вопиющем меньшинстве,
свидетельствует не в пользу этого мира и этой интеллигенции. Но довольно об
этом.
Предлагаемая треxчастная
девятая книга стиxов,
быть может, у читателя, отягощенного знанием фольклора, вызовет ассоциации
с некоторым сказочным пределом, «тридевятым» конечным числом. Не будем
загадывать. Живя под гнетом фунтов и футов, я остаюсь сторонником
десятичного исчисления. "
А.
Страхов
* * *
Облака зарделись и потуxли,
Потянуло свежестью с реки…
Ты наденешь выxодные туфли
И сквозь парк пойдёшь на огоньки.
Звёзды любопытны, но всеx пристальней
За тобой следит одна звезда…
Как всегда, мы встретимся на пристани,
Молча, лишь глазами, — как всегда.
Взглядом я спрошу: «Ты всё не веришь мне?»
Не xочу, чтоб голос выдал дрожь…
Постоишь…
и набережной бережно
Дальше чьё-то счастье понесёшь.
* * *
Прожектором соседней стройплощадки
был вечерами стол мой освещён:
портфельный скарб в привычном беспорядке,
том Тютчева, не читанный ещё.
Пока угрюмо «Химия» листалась,
под инфернальный скрежет, гул и вой
по стенам недостроенным шаталась
тень сварщика с квадратной головой.
Шеренги свай с торчащей арматурой.
Бетонных плит паренье на троса́х.
Монтажник, в ночь кричащий с верхотуры,
спиной к луне чернеет в небесах.
И вот читаю, отложив тетради:
«Счастлив, кто посетил сей мир…»
И застываю, отрешённо глядя
в пустые окна будущих квартир.
Михаил Кукин "Состав
Земли"
поэзия, Москва, 2015, 188 стр.
В книгу вошли стихи 1990-2014 гг. Пять разделов-глав.
* * *
Мне суждено умереть.
Тебе суждено умереть.
Не так, как раньше,
когда мы на треть
моложе были, когда философски
смотрели на это, как учит нас Эрвин Панофски:
вот кувшин опрокинутый, вот упавшие лепестки…
Какие там лепестки!
Шприцы, ночные горшки,
памперсы, утки, таблетки горстями,
и попробуй вспомни, что были гостями
на долгом, счастливом празднике, удержи
благодарность хозяину дома, нет, ты скажи
вместо: за что? — спасибо за все! —
и перед разлукой
подожди еще чуть, не отнимай, пожалуйста, руку.
Да, помолчим. Просто за руку подержи.
И посмотри: занавеска, видишь, вздувается,
вот и Боргезе сады золотые,
вот апельсины и розы, флоксы и яблоки —
здравствуй, сухая прохладная осень! —
море Эгейское, Альпы над озером
и на террасе пустые
стулья плетеные, легкие,
и мы их с тобой переносим
ближе к перилам.
Чьи-то фары мелькнут на дороге за черным утесом.
Полночь пахнет костром,
прелым листом и молодым кальвадосом.
Над главной пристанью в Осташкове красуется надпись большими
бетонными буквами с названием города. Прочесть её возможно только со
стороны озера, подплывая на теплоходе. Из города же эта надпись
прочитывается как ВОКШАТСО. Слово это втемяшилось в голову автора как символ
весёлой и роковой противоречивости нашей жизни.
В книгу вошли стихотворения 2013 – 2014
гг.
* * *
Ждать чего-то терпеливо,
может, музыки какой…
Из больших событий — ливень
вертикальною рекой.
Дребезжал в текучих стёклах,
топал в кровельную жесть.
Силы жизненной-то сколько
до сих пор на свете есть!
Из больших свершений — велик:
вымыть, смазать, подкачать…
Как-то надо, в самом деле,
что-то заново начать.
А пока под старой сливой
от семьи тайком курю.
Из больших событий — ливень.
О войне не говорю.
Виктор Чубаров, Положительный вред
Москва, 2014, ISBN 978-5-905549-10-6
"...
Подвох, кроющийся в языке. Привычные слова, понятия и весь
ход мысли не вызывают доверия, они не отражают действительность. Для
приближения к пониманию необходимо разрушить, перетряхнуть теряющее смысл
высказывание – и жизнь, вероятно, тоже.
...вполне возможно,
гроб мой вскроют
и обнаружат (или
нет?)
скелет, что был
когда-то мною.
Мной облюбованный
скелет.
<…>
Все ничего! Вот, душу жалко.
Теперь ищи ее, свищи. . .
Так что ж – за нею в самоволку?
Нет! Честным словом дорожу.
И сохраняю верность долгу.
Где закопали – там лежу! "
Виталий Молодняков, "Солю и гуляю" Москва, 2013, ISBN 978-5-905549-06-9
"...
Ворчат старушки.
Ветер в клён зарылся.
Гул сверху сеет
самолёт. Синица
звенит-вопит.
Покашливает мент.
Вода струится в
ванну. Корм коту
в кормушку сыплется.
Оркестр смолкает струнный.
И катится совсем уже
бесшумно
чернильный шарик
ручки по листу.
Необязательность формы, сбивки ритмики стиха, строки,
неточность, а порой и отсутствие рифмы и одновременно с этим удивительная
точность образов, волшебная мелодия – все это странным образом
подлинно передает недосказанность эпохи девяностых, которая остается и по
сей день.
Сколько долгих лет
подряд
в такт часам токует
сердце,
от чего не
отвертеться,
чего ради – рад, не
рад…
Для тех же, кто этим воздух не дышал, эта книга –
путеводитель. Путеводитель из дальнегогорода детства, от
детства к юности вдоль старых тополей в зрелость, и ещё дальше, неведомо
куда.
Позади очень быстро остаются школа, армия, первая любовь,
университет. Мелькают книги-лица, лица-книги.
Мимо проносятся места, в которых что-то и кого-то оставил.
Полтава и Горловка, Минск, Магадан, Ялта, Симферополь, Москва, Абрамцево,
Красково, Поселок Затон имени Парижской Коммуны.
огни за немытым
окном…
Но что так болит шаг
за шагом?..
А, может быть, где-то
по мне
потерянная собака
скулит и вздыхает во
сне?
Времена года и сами годы так быстро сменяют друг друга, что
не успеваешь оглянуться и сегодня и сейчас становится так давно. Когда
следующая остановка?
Эта книга – грустная прогулка по уходящей жизни, побег из
своего детства в детство своих детей.
Эта книга – исповедь и одновременно подведение
промежуточного итога жизни.
Эта книга – воспоминание и ожидание чуда.
Может быть, скоро
закончится всё?
Снег за окном...
Сколько ещё не увидено! Сколько не сделано!
Жажду продлить свою
жизнь!
Всё же судьба – не
глупая шутка, не три карты Германа.
Так что, Виталька,
держись!
... "
Константин
Колпаков
Вечеслав
Казакевич,Из вихря и луны
поэзия,
Москва, 2014, ISBN-978-5-905549-07-6
Новая
книга давно уехавшего в Японию русского поэта была начата в 2005 и окончена
в 2011 году.
ДЕВУШКА ИЗ НАГАСАКИ
С кривляющимся веером в
руках,
в парадном кимоно глядит в
волнении
на русского простого
моряка,
застывшего у дома в
отдалении.
Не важно ей, что дико он
одет
и смотрит наподобие
волчонка.
«Он будет воровать
велосипед
или не будет?» – думает
японка.
Александр Страхов "К
перемене погоды" ISBN 978-5-905549-00-7; Москва, 2014 г.
"сменяющие
друг друга поэтические голоса-разделы, отличающиеся тенденциями: 1) любовно-«народной»,
2) романтической, 3) игровой, 4) лично-общественной (для ясности
обозначенные цифрами I-IV). В последнем разделе под конец подпущена
небольшая апокалиптика и обычная для моих книжек и размышлений тема
«смерти», впрочем, подменяемая в конце «бессмертием», которое в некотором
смысле корреспондирует 1-ому стихотворению («Пока он говорит...»). На
цифры внутри книжки хорошо бы (если не жалко бумаги) выделить по странице
или листу, как на номера разделов. Новым для меня можно счесть появление
нескольких довольно длинных стихотворений. Ряд стихотворений продолжают
«простонародную» тему, начатую в «В созвездии Кота». Это мне представляется
ценным как движение в сторону освоения непоэтических стилистических
пустошей языка и/или как свидетельство расширения моих поэтических
возможностей."
Чтó толкуют о свечах в народе?
Только, чур, оставь свои придирки!
Говорят, что ночью в небосводе
Ангелы заделывают дырки
При свечах, чтоб утром, встав с постели,
Звёзды бы на землю не глазели...
И ещё я слышал: гаснет свечка —
Хвать-похвать, и нету человечка.
Константин Гадаев "Пел
на уроке"
поэзия, Москва, 2014, ISBN 978-5-905549-09-0
В книгу вошли стихотворения 2011 – 2013
гг.
* * *
Работа яблони под затяжным
дождём
не прекращается.
Усилий
не жалея,
пока мы пьянствуем, бубним,
погоды ждём,
она всё трудится, плодами
тяжелея.
Дрожат под струями
холодными листы.
Пока мы прячемся в сухом и
тёплом доме –
она в творении участвует. А
ты?..
И если ты теперь не с ней,
то кто же кроме?
Игорь Фёдоров Поэт Пендюркин
поэзия, Москва, 2014, ISBN 978-5-905549-05-2
Невзирая на погоду
(А мороз-то лют!)
Спозаранку на работу
Потащился люд.
Недовыспатый и хмурый
Движется народ.
Я же, типа, самый умный:
Я – наоборот.
Разве только без баяна,
С жуткой головой,
То ли трезвый, то ли пьяный –
Волокусь домой.
Я поэт. Я тунеядец.
У меня нет дел.
Я бы жизнь свою наладил –
Если б захотел!
Не особенно ишачу,
Пашни не пашу ...
Только, так или иначе,
Я стихи пишу.
Это есть мое призванье –
Вот чего скажу!
Ну, а званья... будут званья,
Если заслужу.
Если не цирроз, не дурка
И не геморрой...
– Кто такой?
– Поэт Пендюркин
– Молодец. Герой!
Александр Страхов Седьмая печаль поэзия, Москва, 2014, ISBN 978-5-905549-08-3
"Книжка, на мой
взгляд, отличается от моих прочих агрессивностью своего героя-поэта. Она
как бы говорит: «Я вам покажу, какой я добрячок-бодрячок-дурачок!» и, как
кажется, показывает. Вы, вам — это не только и не столько о людях, сколько
об эпохе. Некто, скрывающийся под моим именем, ею серьёзно недоволен. Вся
рота шагает, видите ли, не в ногу, один мл. сержант Страхов — в ногу. Экая
самонадеянность! Но, говорят, каждый солдат несёт в вещевом мешке
маршальский жезл, тем более — сержант...
Понятно, что кроме
"мести и печали" перед читателем на прилавке разложен и мой
вечный «принудительный ассортимент»: Природа, Любовь, Смерть."
Александр Страхов
* * *
Слушаю, прогуливаясь под небесами,
Земной оси́ немазаный скрежет...
Мир я принимаю, как врачи прописали:
В час по чайной... и даже реже.
Ничего электронного или стального —
Условие здоровья.
С годами поймёте...
Отбивают вкус от всего остального:
Живого, мягкого, из шерсти и плоти.
Ваша мораль, искусство и цены на нефть и дыни
В списке полезного значатся навряд ли...
А настоящее лекарство от гордыни
Ещё отыщется, куда б его ни прятали.
Александр Страхов, От А до Ю поэзия, Москва, 2013, ISBN 978-5-905549-04-5
"Заглавие, на мой взгляд, только внешне претендует на
«энциклопедичность», на самом же деле, оно призвано заявить о
неопределенности неупомянутого, но подозреваемого Я, его
множественности. Под ним скрываются различные персонажи (человек, не чуждый
обращению к высшей силе, наблюдатель-звездочет, герой-любовник, сновидец,
мизантроп, кошатник, циник, асоциальный тип, патриот-народник, человек,
стоящий на «пороге небытия», поэт, наконец) разных времён и возрастов,
вплоть до парня, вернувшегося с ВОВ ... "
Александр Страхов
* * *
Вокруг восхитительно пахло кошками
И порохом залпов в честь Победы...
Тогда казались такими роскошными
Скромные бёдра твои и обеды.
А жизнь умнела, мирнела, и правило:
«Сначала — карьера...» проело мне темя...
И жить никогда уже так не нравилось,
Как в то победное, бедное время.
Константин
Гадаев "Скозь тусклое стекло"
поэзия, Москва, 2011, 52 стр., ISBN 978-5-212-0117-3-0
В книгу «Сквозь тусклое стекло» вошли стихотворения 2009
-2010 гг. Книга посвящена Памяти отца - выдающегося скульптора Лазаря Гадаева.
Книга связывает и детство, и юность и зрелость автора. Автор верен себе -
он продолжает осваивать "опыт счастья", но подойдя к последней
черте, черте отделяющей жизнь от смерти.
"...
Ещё в моей – тепла твоя рука.
Но подступает с грохотом река.
Зачем тебя уносит и куда
Ирафа леденющая вода?
И остаёмся мы на берегу,
где мальчик с девочкой застыли на бегу."
Александр Страхов "В
созвездии Кота" ISBN: 978-5-85383-446-0; 72 страниц; 2010 г.
* * *
Я не вождь, не похож на попа
И ничей не посол.
Просто с рожденья я попал
В крепкий людской посол.
А пересол отзывался
мне
Ссадинами
на спине.
Я ухожу. За моей спиной
Смыкает плечи толпа.
Боль её не проходит со мной
Не потому, что тупа, —
Я
растворяюсь в толпе, а соль
Лишь
растравляет боль.
«Кстати, о «людском посоле» (помимо прочего): у славян и в
Европе фиксировался обычай (видимо, библейского происхождения: Иезек. 16:4)
солить новорожденных младенцев, телят, ягнят. Соль — известное
консервирующее средство, а потому — универсальный оберег»
Дмитрий Шноль,
"Савельич и ласточка ", книга стихов М., 2010, 60 стр., ISBN 978-5-85383-448-4
* * *
Жизнь настигает
чужой неожиданной смертью.
Вот ты, как
попка-дурак, стоишь и Псалтырь барабанишь.
Что ты знаешь о
Боге, щенок, когда твоя рана
Зарубцевалась от запаха гречневой каши?
Вечеслав Казакевич
"Охота на майских жуков"
проза М., 2009, 192 стр., ISBN 978-5-9900419-8-1
твердый переплет, типография «Уральский рабочий»
Автор книги - поэт Вечеслав Казакевич родился в 1951 году в
поселке Белыничи Могилевской области. Окончил филологический факультет МГУ.
С 1993 года живет в Японии. Профессор университета Тояма. Автор пяти книг
стихов: «Праздник в провинции» (1985), «Кто назовет меня братом?» (1987),
«Лунат» (1998), «Ползи, улитка!» (2004), «Жизнь и приключения беглеца»
(2006).
В сокращенном варианте книга вышла в журнале «Знамя», №7, 2007. Часть
«Охоты на майских жуков» вышла (в переводе на японский язык) в составе
сборника «Прославление заката» Токио, 2004. На выход книги откликнулись все
крупнейшие японские газеты: «Yomiuri», «Mainichi» и «Asahi».
Перед вами настоящая литература, написанная с горестью и иронией, с
точнейшими деталями, подмеченными глазами мальчика советских семидесятых.
Книга рассказывает о том, что в 70-е называлось вещами, науками, дорогами,
деньгами, покупками, убийствами, законами, властью и землей. О том, как
закончилась жизнь в поселке и как любимые лирическим героем окружающие
беспощадно и глупо разрушили себя и свою родину..
Стиль прозы Казакевича вызвал удивительно разноречивые отклики среди
вдумчивых читателей - известных критиков - его одновременно ставят в один
ряд с Набоковым и Дж. Дарреллом, с Достоевским и Довлатовым.
Александр Страхов "Лицо в толпе" ISBN:
978-5-9900419-6-7; 72 страниц; 2008 г.
"...во второй книге никак не обозначено место пребывания ее
лирического героя, физический мир там — земное пространство, в котором
вынужденно пребывает тело, в котором в свою очередь вынужденно пребывает
душа, настоящий дом которой — метафизическое пространство. Отличие второй
книги от первой — в появлении у земного пространства некоторых примет,
практически отсутствующих в первой книге. Главное — оно делится пополам
свершимся фактом эмиграции: до и после, там и здесь, тогда и сейчас, в
прошлом и в настоящем, в родной стране и чужой стране. И то, что — до, там,
тогда, в прошлом, в родной стране обретает приметы, в общем-то, могущие
быть отнесенные ко многим земным краям, но которые русскоязычный слух
безошибочно идентифицирует с Россией:
"Мы родом из Богом забытого края,
Где крик петушиный нечасто услышишь,
Где солнце не греет, а ветер гуляет
По избам, заросшим бурьяном до крыши"
...
и неизбывное ощущение пусть и невольного, но преступления вкупе с
неизбежностью и справедливостью последующего наказания:
* * *
Только — по возрасту — вы с аппетитом проститесь,
Выпустив ложку из вдруг ослабевшей горсти,
Новая родина спросит с вас плату за сытость
Вместе с процентом, который успел нарасти.
Вмиг участятся дыхание и сердцебиенье,
В ноздри дохнет пепелищ разворованный дым...
— Чем же платить?..
Одиночеством?
— Мало.
— Забвеньем?
— Тоже негусто.
— Предательством?
- Видимо, им. " Людмила Вязмитинова, Под общими небесами, журнал
Крещатик, Германия
Андрей Баранов "Поиск по имени" Издательство: М.: Н. Филимонов Переплет:
мягкий; 116 страниц; 2008
г. ISBN:
978-5-9900419-7-4; Формат:
стандартный
"...Ну, скажем, ‛Кемер. Конец сезона‛,
поначалу, в качестве поводыря держась за воспоминания о длинных элегиях
Бродского или о ‛Бледном огне‛ Набокова, а потом уже полностью
следуя за Барановым в его сложно выстроенном стихотворении, в
потоке-повествовании со вспыхивающими на две-три строки картинками,
сценками, ощущениями; переживая вместе с автором радость, страх,
вожделение, грусть и пр. укладывая – уже самостоятельно – сложно нарезанное
время и развитие душевных состояний во что-то, напоминающее мне конспект
еще ненаписанного романа, какой мог бы написать продолжатель русской и
европейской прозы ХХ века, но мне даже не грустно от того, что это только
конспект, потому как роман этот, на самом деле, полностью (полноценно) завешен в
шестистраничном стихотворении Баранова..."
Посмертная книга стихов
одного из самых выдающихся и неизвестных поэтов конца 20 века. В книге
собраны практически все известные на сегодняшний момент стихотворения Дидусенко.
об авторе...
Горе наше нежное, Воскресенье Вербное.
Сутолока снежная, тающая, нервная.
То ещё, наверное, подрастает лето —
с мокрою фанерою, ржавым бересклетом,
щёлканьем рогаток, криками мальчишек...
Как чего — так нету, а ничего — излишек...
Вечеслав
Казакевич "Жизнь и приключения беглеца" М., 2006, 132 стр., ISBN 978-5-9900419-3-6
В основе книги - реальная судьба и опыт поэта Казакевича - от
провинциального подростка из белорусского поселка Белыничи:
«...Жасмин цветет. Трещит кузнечик.
Тревожит маму шар луны.
Спокойно, мама! В этот вечер
меня зарезать не должны.»
до выдающегося русского поэта живущего в Японии:
«Хватит пить вино в больших
количествах,
шествовать нетвердо под луною
и ругать японское правительство
так, будто оно уже родное!..»
Вечеслав Казакевич - автор четырех книг стихов: "Праздник в
провинции" (1985), "Кто назовет меня братом?" (1987),
"Лунат" (1998), "Ползи, улитка!" (2004). В Токио в
переводе на японский язык вышла книга эссе "Прославление заката"
(2004). см.далее...
Первая «легальная» книга стихов автора. Александр Страхов, поэт и лингвист,
блистательный автор начала 80-х годов, известный по самиздатовским
публикациям в филологической среде МГУ. Мастер «густого», полнозвучного,
мифолого-символического стиха. Покинул СССР в конце 80-х. Ныне - видный
ученный славист, редактор журнала «Palaeoslavica» в Гарварде. 20 лет не
писал стихов, за это время был практически полностью забыт в России. В
настоящее время возвращается к поэтическому творчеству.
На четыре лапы опёр небеса
Мышелюбивый бог:
Вдоль хребта – молочная полоса,
По брюху – точечки блох...
Мирно над миром дышит клубок,
Но дымчатый сон неглубок.
Лишь одолеет зверя зуд,
Он гневно стучит хвостом,
И жадные когти из туч ползут
В набитый мышами дом.
И шарят, шарят в углах, пока
В огонь не плеснешь молока.
Константин
Гадаев "Июль"
поэзия, Москва, 2006, 52 стр., ISBN 978-5-9900419-5-0
В книгу «Июль» вошли стихотворения, написанные в деревне
Горбово на Селигере в июле 2005 и в июле 2006 годов.
Как и в предыдущей книге «Опыт счастья» (2005), у Константина Гадаева
«запретные слова» традиционного поэтического репертуара наполняются
«строгим смыслом». Он рискует говорить с читателем открыто, не прикрываясь
иронией, интеллектуальной игрой и не вставая в ложно-классическую позу
равнодушного к «простой жизни» эстета (что в наше время можно считать
редкостью). Живи, как жил - пока не
призовут.
Играет рыба. Серебрится леска.
Вода и небо вечностью цветут.
По Селижаровке, как в море Галилейском,
два рыбака медлительно плывут...
Среди черных стволов на слежавшемся сером снегу
потоптаться, одну от другой прикурив третью кряду...
Что смогу я сегодня еще? Ничего не смогу.
Что мне надо сегодня еще? Только это и надо.
Последить, как заварится темень в стакане двора
и осядут на дно, как чаинки, последние птицы...
Не ищи же пустеющим сердцем добра от добра:
этот способ наполнить его никуда не годится.
Лучше вспомни уроки английского (жаль,что не впрок):
«Look and listen!» – покойной мисс Helen призыв – «Look and listen!»
Хоть теперь присмотрись и прислушайся... Длится урок.
Днем и ночью. Зимою и летом. Пока еще длится.
Утро гремит у подъезда широкой лопатой,
Греет моторы, стоит, напевая, под душем,
Лоб поднимает над жаркой подушкой измятой,
Пудрится, мылится, душится, волосы сушит,
Ложечкой звякает, наскоро чистит ботинки,
В скверик выводит собаку и красит ресницы,
Маслом ложится на хлеб, бьет ладонью будильник,
Льется из крана, над чашкой кофейной дымится,
В мутное небо рассвет выпускает, грохочет
Мусорным баком, буксует на льду, вызывает
Лифт, и включает приемник, и в школу не хочет,
Кашляет, лезет в автобус, ключи забывает,
И настигает во сне, сколь угодно глубоком,
Бреется хмуро, и пастой зубною плюется,
И от плеча моего твою теплую щеку
Силится все оторвать. И ему удается.
авторам, которые хотят представить произведения
для публикации
в издательстве Н. Филимонова
Издательство не публикует книги "за счет
авторов".
Познакомьтесь с книгами издательства и решите:
близко ли Вам издательство.
Если да, то пришлите рукопись по электронной
почте
filnic@yandex.ruв формате
Word DOC или Adobe PDF
Если
Вы не уверены, что издательство подходит для
публикации Ваших произведений не обязательно
присылать всю книгу - пришлите подборку наиболее
значительных стихотворенийна ваше усмотрение.
Издательство не берет на себя обязательства
рецензировать книги.
Бронзовая медаль
издательства Н. Филимонова является частной
международной наградой в области русской
поэзии. Присуждается за создание
значительного произведения (например книги
стихов) в русской поэзии за время
сотрудничества с издательством Н.
Филимонова.
Медаль (серия
уникальных медалей)создана и отлита скульптором Лазарем
Гадаевым по мотивам "птички" - марки
издательства, которая изначально нарисована
художником Еленой Черкасовой.
Решение о присуждении медали принимает глава
издательства учитывая мнение совета
издательства.
ЛАУРЕАТЫ НАГРАДЫ
ИЗДАТЕЛЬСТВА:
В 2008 году
медалью награжден поэт Александр Страхов
(США) за книгу стихов "Лицо в толпе".
В 2011 году
медалью отмечен поэт Константин Гадаев за книгу стихов "Сквозь
тусклое стекло".
"...Отпускная
dolce vita изображается в «Июле» неторопливо и обстоятельно,
со мно-жеством мелких, дневниковых подробностей. В
предметный реестр гадаевской книги органически вместились и
заржавленный шоссейный указатель «Горбово 3», и дышащее «в
старой супнице» «сухое вино», и «чёрный ливень», который
«рушится на капюшон // одолженной у местных плащпалатки», и
крохотный лягушонок на тропинке, и «коровий тёмный глаз»,
таинственно блестящий в хлеву, и «взбесившийся» гидроцикл, и
«у ног плеснувший окунёк», и много еще чего другого…
...Читая
его книгу, мы то и дело испытываем почти физиологическую
радость от точ-ности описаний знакомых нам самим ситуаций и
впечатлений. Эта радость узнаванья — одно из самых больших
удовольствий, которыми может одарить поэзия. А потом, далеко
не сразу, мы замечаем, что немудреный горбовский быт мягко
подсвечен в «Июле» чудесным, льющимся с небес светом
...И
тогда приходит понимание, что в книге Гадаева нам удается
встретиться с настоящей христианской поэзией, не
тронутой скучной нравоучительностью и не опоганенной, как
это сплошь и рядом случается, пышной стилизаторской
славянщиной. Сделав это важное и неожиданное открытие, мы
принимаемся перечитывать «Июль» заново..."
Великолепная статья о
творчестве Александра Страхова
"...Ни
в первой, ни во второй книге никак не обозначено
место пребывания ее лирического героя...."
"...Вторая книга — исповедь эмигранта,
посвященная осмыслению почти до конца
пройденного жизненного пути. Поиск некой
особенной дороги в прошлом на физическом плане
реализовался в настоящем тупиковым “хоронением
за морями” с “поворочением назад” — к навсегда
покинутой родной земле, к причинам, приведшим в
реалии сегодняшнего дня — в сочетании с трезвым
анализом этих реалий, прежде всего для души.
Страхов прекрасно формулирует то, что роднит
“дельцов, мечтателей, но и равно — изгоев” —
всех, “кто за моря/ Укрылся, чтоб не видеть реки
горя”: невозможность вернуться в силу
непреходящего неприятия того, что вызвало отъезд
(“рассудок” и, главное, “сердце” сказали “нет”),
невозможность принятия чужой земли как своей
(“Что чужбины может быть постылей?/ Разве что
родная сторона...”) и неизбывное ощущение пусть
и невольного, но преступления вкупе с
неизбежностью и справедливостью последующего
наказания..."
"Я быть
хочу! Смотри, ведь без преград Вхожу я, словно в воду, во дворы, Вхожу в дома друзей, в застольный шум И в сотни книг, распахнутых с обложки В иную жизнь, но прожитую мной. Там, где проёмы, арки, выходы, просветы
— Себя я вижу мысленно везде.
рецензия на книги:
Константин Гадаев.
Июль.
Михаил Дидусенко.
Из нищенской руды.
Вечеслав Казакевич.
Жизнь и приключения
беглеца.
... Мгновение — как самоценная
часть бытия, повседневность,
детализированная и увиденная,
пережитая — как составляющая
часть вечного, вот, пожалуй,
принцип художнического
мироощущения, характерный для
всех троих поэтов.
Отсюда же и настойчивое стремление вернуть стиху поэтический
образ, как первооснову
поэтической речи...
"...Гадаев,
как и Кукин, последовательно пытается сообщить
нам опыт счастья, поделиться не секундами
ослепительного сверкания, а способом добычи
света из картинки нормальной яркости. Федоров
дает скорее опыт преодоления - и процесс, и
итог. Его палитра настроений шире, чем у Гадаева
и Кукина, но эта широта привычнее для глаза и
уха любителя современной поэзии..."
"...Поэтическая
серия издательства Николая Филимонова
невелика пока что по объему (выпущено
всего семь книг), но уже успела
зарекомендовать себя среди ценителей
поэтического слова.
Общим свойством авторов, издаваемых в
этой серии, я назвал бы нарочитую
«неброскость», отсутствие каких-либо,
говоря на сниженном языке, «понтов».
Поэты, объединенные в этой серии, не
слишком просты для восприятия – при всей
кажущейся прозрачности и «простоте» их
письма. За каждым будто бы явственным и
односмысленным высказыванием в подобных
стихах таится целая семантическая
бездна..."
"...
издание (журнал поэзии "Воздух" и поэтическая
серия Н.Филимонова) современной поэзии, пережив
анархию вседозволенности, входит в спокойные
берега умеющих доказать свою состоятельность
индивидуальных проектов..."
"...Привычная
маета и суета на самом деле не исчезли, просто
отступили. Да и то недалеко – вот «мат-перемат с
соседнего участка», вот «Жиря из приемника
блажит», вот «гидроцикл взбесившийся виражит». И
культурный груз давит. Стоишь на берегу средь
вечернего благолепия, созерцаешь на том берегу
рыбацкий огонек. А в голове крутится и «Smoke on
the water», и «Шуберт на воде», и «Моцарт в
птичьем гаме». «Даже здесь заедает тоска
человека./ Нет бы, взял на рыбалку сына, ухи
наварил…/ Психологическое последствие века./ Как
приказчик Початкин у Чехова говорил»…"
